Оглавление

В истории налогообложения главная дата для англоговорящего мира—это 1909 г. До этого времени стремление тратить деньги росло в Великобритании и в США, но введение прогрессивных налогов лишь только началось. Вначале считалось, что более богатые граждане должны вносить больший вклад, который служит общей цели, определяемой как «оборона и общественное благосостояние». Опасность прогрессивных налогов к тому времени была уже очевидна: она состояла в том, что решение о введении таких налогов могло приниматься людьми, которым не придется эти налоги платить самим, и что налоговые ставки регулируются прогрессивной шкалой, предел которой не определен до сих пор, и «общественное благосостояние» остается в качестве цели, ради которой взимается налог. Ситуация изменилась в 1909 г. одновременно в- Великобритании и США. О том, как это произошло сле- дует рассказать особо.

Изучая историю Великобритании будущий историк несомненно будет рассматривать первое десятилетие этого столетия как поворотный пункт. До этого времени западная экспансия была на подъеме. Британцы, в частности, сделали свои последние колониальные приобретения в 1909 г. Стимулы к дальнейшему продвижению пропали, и страсть к приключениям заменилась стремлением защищать и эксплуатировать добытое и получать от него прибыль. Это изменение настроения нашло отражение в победе либералов и лейбористов в 1905 г., которая обеспечила посты как людям индифферентным, так и тем, которые были активно враждебны по отношению к колониальным интересам. При финансировании государственного бюджета основной упор должен был делаться теперь на социальное обеспечение, а не на расширение империи. Общая ситуация была такова, что конфликт военных и социальных интересов был очень острым. Британское преимущество на море, удерживаемое в течение столетия, после Трафальгарской битвы оспаривалось Германией. Для того чтобы противостоять этой угрозе и для того чтобы обеспечить британское проникновение на Дальний Восток, потребовались бы два самостоятельных флота—один, базирующийся у берегов Британии, и другой у берегов Китая. Первый из этих флотов должен был противостоять военно-морской мощи Германии, а второй—флоту Японии. Такое тяжелое бремя было ценой империи,

Британские избиратели отказались платить эту цену. Те из них, кто обеспечили победу либералов на выборах, руководствовались обещаниями мира, режима экономии и реформ, ожидая сдвигов в области общественного благосостояния. Общественное благосостояние и боевые корабли, очевидно, были несовместимы и легко понять, какую политику предпочел народ. Дальневосточный флот был отозван в 1905 г. и навсегда прекратил свое существование — причина поражения при Коронеле, а позднее причина потери кораблей «Принц Уэльский» и «Рипалс». Вопрос, обсуждаемый в Кабинете в течение определенного времени, был решен болезнью и смертью премьер-министра. С апреля 1908 г. сокращение расходов стало явлением прошлого. Вместо этого возникла социал-демократия и бои с привилегиями. Одно дело просить более богатых граждан платить прогрессивный налог для обороны страны и «всеобщего благосостояния», и совсем другое просить у них непосредственной помощи для наименее обеспеченных. Именно последняя тема доминировала в выступлениях Ллойди Джорджа.

Ллойд Джордж внес на рассмотрение Парламента свой бюджет 29 апреля 1909 г. В своей речи, которая длилась четыре с половиной часа, он с жаром объяснял свою цель: «Это военный бюджет. Этот бюджет предназначен для того, чтобы бороться с бедностью и нищетой». Бюджет имел следующие характеристики:
повышение подоходного налога с одного шиллинга до одного шиллинга двух пенсов;
введение дополнительного подоходного налога со ставками шесть пенсов на фунт дохода свыше пяти тысяч фунтов — налог, который должны были платить примерно 10000 человек;
более высокий налог на наследство. Он был увеличен в 1907 году. Высшая ставка налога была тогда 15%. Новая максимальная ставка устанавливалась в 25%;
налог на возросшую цену земли.

Этот законопроект о финансах был резко отвергнут Палатой лордов, считавших, что у правительства нет соответствующего мандата, и Парламент был распущен. На последующих всеобщи?» выборах либералы вновь пришли к власти, но лишь с незначительным большинством голосов. Тем не менее, Палата лордов не препятствовала прохождению законопроекта, и 29 апреля 1910 г. он стал законом. Затем последовал конституционный кризис 1911 г., в результате которого полномочия Палаты лордов был значительно урезаны.

Странным свойством дополнительного налога было то, что сбор этого налога был поручен совершенно новому отделу Внутреннего департамента доходов. Этот отдел существует до сих пор, так что преследование наиболее состоятельных налогоплательщиков практически осуществляется дважды двумя различными группами людей, и стоимость сбора налогов практически удвоилась. Когда же сбор налогов по непонятной причине поручается еще какой-то третьей организации, затраты на получение общегосударственных и местных доходов всегда были значительны и не выказывали тенденции к снижению.

В значительной степени дебаты по бюджету 1909 г. были связаны с налогами, введенными согласно этому бюджету. Много споров также вызвали предложенные статьи расходов. Дополнительные 18 миллионов должны были быть истрачены следующим образом:
пенсионеры по возрасту—8750000 фунтов стерлингов;
военно-морской флот—3000000 фунтов стерлингов;
небольшие увеличения по разным отделам — 1 500 000 фунтов стерлингов;
улучшение дорог — 600 000 фунтов стерлингов;
переквалификация трудовых ресурсов—100000 фунтов стерлингов;
ссуды на развитие—200000 фунтов стерлингов;
таксация земель—250000 фунтов стерлингов;
ссуды местным властям—300000 фунтов стерлингов.

Из этих цифр ясно, что увеличение расходов на военно-морской флот было сравнительно небольшим, однако в дальнейшем эти расходы повысились. Пенсии по старости требовали больших расходов даже теоретически, а на практике оказалось, что еще больших, чем предполагалось. Так, расходы на пенсии составили 12415000 фунтов стерлингов уже в течение первого года. В то время, когда имелись все основания ожидать войны с Германией, Ллойд Джордж объявил войну нищете и, кстати, британским налогоплательщикам. Последних победить оказалось проще всего.

Далеко не всем было понятно значение бюджета 1909 г. Многие осознали его значение когда государственный доход 1910—1911 гг. оказался 175162000 фунтов стерлингов по сравнению с 105230000 фунтами стерлингов 1909—1910 гг. Например, Арчер Уайльд указывал, что общая средняя сумма национальных и местных доходов составила 7 фунтов 10 шиллингов на человека. Средний доход на взрослого рабочего составил 13 фунтов стерлингов и 16—17,5% национального дохода. Французский экономист Поль Лерой Болье писал о бюджете Ллойда Джорджа: «Если это не социализм, то предвестник и подготовка к социализму». По мнению других экономистов Великобритания достигла момента, когда нужно сделать выбор и что этот выбор будет чрезвычайно важным не только для англичан, но и для всей Империи. Лорд Роузбери указал, что доходы от налога на наследство уже начинают - понижаться, так как само недвижимое имущество сокращается и что конфискованный капитал используется как доход.

Здесь будет уместно спросить, какова была реакция тех, чье богатство было под угрозой. Дело в том, что богатые и среднего достатка граждане давно уже стали уклоняться от уплаты налогов, и налоги были не столь уж губительны. Дж. Зорн пришел к некоторым интересным выводам на этот счет. Он поделил плательщиков налогов на два разряда. В первый разряд вошли 187000 человек с доходами более 1000 фунтов в год, а во второй в десять раз больше людей с меньшими доходами. Представители первой группы недоплачивали 27% подоходного налога, a представители второй—46%. Наиболее богатые уклонялись от уплаты 36% налогов, которые они должны были платить. Налог, теоретически равный одному шиллингу на фунт стерлингов дохода, фактически составил 73/4 шиллинга на фунт, причем он в наибольшей мере ударил по тем, кто находился в середине шкалы доходов. Налога можно было избежать, составив дарственную, не зря же так многих людей в самом впечатлительном возрасте заставляли читать «Короля Лира». То, что налог фактически принес доход меньше ожидаемого, и обусловило относительное спокойствие налогоплательщиков и относительную простоту его сбора. Некоторые из наиболее умелых людей платили меньше всех, и некоторые из наиболее богатых не платили ничего.

В этот же самый год, когда принцип прогрессивного налога внедрялся в Великобритании, в США при президенте Тафте он вновь был введен. Согласно постановлению Верховного суда от 1894 г., налог мог быть введен лишь путем принятия поправки к Конституции. Такая поправка была своевременно принята и началась организованная кампания, возглавленная Корделлом Холлом из Теннесси. Именно он проинструктировал сенатора Бейлн из Техаса, и именно он провел предварительное исследование существующих на тот момент налоговых систем. Голосование в Конгрессе прошло со следующими результатами: 318 за и 14 против шестнадцатой поправки. Она должна была быть принята всеми штатами — этот процесс занял несколько лет, причем шесть штатов либо не предпринимали никаких шагов, либо отказывались ратифицировать закон о поправке к Конституции. Поправка стала законом 25 февраля 1913 г. и была приведена в действие законом о доходах. Корделл Холл, под чьим руководством осуществлялся весь этот проект, был несомненным авторитетом в области налогов и сторонником пропорциональных налоговых ставок. На этом этапе, однако представитель Техаса Джон Нэнс Гарнер добился того, чтобы победил принцип прогрессивности. Ленин предсказал, что США разорят себя своими тратами. Прогрессивный подоходный налог был первым и главным шагом на этом пути.

Американский подоходный налог 1913 г. имел в своей основе все принципы налогообложения, принятые к тому времени в Великобритании, но бремя налога было сравнительно легким. Однопроцентным налогом облагался доход каждого гражданина или резидента выше 3000 фунтов стерлингов. Система прогрессивного налогообложения была представлена дополнительным налогом, которым облагались доходы в 500 000 фунтов стерлингов и выше;
сам по себе это не очень тяжелый налог, но он знаменовал собой все, что за этим последовало. Итак. США вступили в первую мировую войну подобно Великобритании, обладая механизмом удержания государственного дохода для того, чтобы покрыть расходы, связанные с кризисной ситуацией.

Но как и все страны, США не имели механизма сохранения государственного дохода после того, как кризис миновал. По сравнению с США положение Великобритании в 1909 г. было менее благоприятным хотя бы потому, что она еще раньше пошла по пути наращивания государственных доходов. При составлении бюджета не руководствовались какими-либо научными принципами. Как указывал У. Р. Лоусон. «по своему происхождению, духу, целям и методам этот бюджет составлялся скорее сентиментальными людьми, чем финансистами». И это было истинной правдой и привело к тому, что британцы платили больше налогов, чем любой другой народ мира, но несмотря на это Великобритания была наиболее слабой в военном отношении страной пропорционально своим расходам. В целом общая сумма налогов в 3 фунта 6 шиллингов 3 пенса на душу населения может быть сравнима с 2 фунтами 16 шиллингами и 1 пенсом во Франции, 1 фунтом 4 шиллингами и 7 пенсами в США, 18 шиллингами 4 пенсами в Германии и 12 шиллингами 4 пенсами в Японии. Британские доходы от налогов составили 151955000 фунтов стерлингов, тогда как государственный доход США. население которых было в два раза больше, составил лишь 109384916 фунтов стерлингов. То, что военные налоги накапливались и сохранялись в мирный период, вело к уничтожению ведущего социального класса. Последствием было крушение Британской империи, крушение, которое сторонники Ллойда Джорджа приветствовали. Последствия этого события значительно более важные, чем предполагалось.

Приведенные цифры убеждают, что общественное благосостояние более ценно, чем военные корабли. Если людям дать выбор, многие отдадут предпочтение пенсиям по старости, а не пушкам. Практически выбор не был столь ясным, как мы сейчас его представляем, и результатом явился компромисс. Слишком мало людей предвидели последствия того, что они делают, а иначе в своих поступках они руководствовались бы разными целями. Для одного человека очень важно, чтобы Великобритания показала миру образец социального прогресса. Для другого очевидно, что недостаток линейных кораблей в какой-то момент оставит Великобританию без средств платить пособия по социальному обеспечению. Ирония ситуации заключалась в том, что резкое сокращение административных расходов позволило бы Великобритании как замену трудовых ресурсов, так и вооружений. Это был секрет, известный очень небольшому количеству людей. Для широкой публики выбор был между крейсерами и школами, именно от этого выбора зависело будущее Империи.

Будущее Британской империи зависело от сравнительных затрат, представленных в табл. 1.

В табл. 1 вторая графа объясняет значительное превосходство британцев в Ютландском сражении и отсутствие силы, которая принесла бы победу при Коронеле. Третья графа объясняет, куда ушли деньги и почему общая сумма столь велика.

Имеется еще один аспект проблемы, на который обращалось раньше мало внимания. Для того чтобы управлять целой сетью тропических территорий, разбросанных вокруг оживленных торговых путей, требовались линейные корабли, которые отсутствовали после 1905 г., а затем нужны были и люди для работы на этих территориях. В то время требовались солдаты, администраторы, инженеры, врачи и полеводы. Число таких специалистов увеличивалось с 1600 г., но для системы было важно, чтобы те, кто выжил после выхода на пенсию, возвратились бы в Великобританию. Никаким иным способом нельзя было бы получить энергичное и храброе пополнение.

Чрезвычайно преданный стране, где сложилась его профессиональная карьера, ветеран считал своей конечной целью возвращение в Великобританию. Поскольку среди тех, кто выжил и возвратился домой, осталось лишь 10% от общего числа уехавших, уцелевшие искатели приключений ожидали соответствующее вознаграждение. Нищий младший брат мог стать помещиком, верховным и мировым судьей. По прошествии многих лет риск снижался, а соответственно снижались ожидания искателей приключений. Самой скромной мечтой было приобретение в конце своих дней виллы в Торкуэйе, а большинство мечтало об участке земли в провинции, где можно было бы поохотиться во вполне диких условиях, с быстрой речкой, хорошей рыбной ловлей. Современная налоговая система наряду с другими социальными переменами сделала эту мечту неосуществимой. Стало трудно содержать семью в деревне, а иногда и просто невозможно. В большинстве случаев старый ветеран Империи оканчивал свои дни в Мейда Вейл, обсуждая с томящимися от скуки соседями славные дни Коломбо или Рангуна. Все это не служило рекламой для Империи и не склоняло друзей нашего ветерана послать своих детей в Тринидад или Фиджи, как они собирались.

Сторонники государства социального благосостояния смотрели на Империю по-иному. Они считали, что деньги, приносимые ветеранами Империи, сделают жизнь в Великобритании более сносной для тех, кто в противном случае уехал бы за границу. При том, что для тех, кто покидал страну, перспективы были ограничены, оставшиеся испытывали меньшие тяготы. Теперь не было необходимости оплачивать обучение детей, а иногда это было просто невозможно.

Преуспевание в наше время измеряется способностью добиться успехов в карьере с минимальными усилиями и получить при этом максимальные субсидии от государства. Этому посвятило себя новое поколение молодежи, в то время как Империя разрушилась более внезапно и более основательно, чем любая империя прошлого. Это был поучительный пример того, к чему чрезмерное налогообложение может привести за такое короткое время.

В настоящее время модно приписывать крах Империи активности сил национализма и демократии. Утверждают, что Великобритания красиво ушла с тех территорий, которые созрели для демократического самоуправления. При этом демократический пример Великобритании и знания, полученные с ее помощью, якобы способствовали развитию демократического самоуправления. Эта версия событий правдоподобна и удобна, но ее справедливость выявит лишь время. Для тех, чей удел подпасть под иго новой Империи, условия в которой еще хуже, чем были в старой, вряд ли очевидны демократические ценности. А для тех, кто дарует ранее порабощенным народам столь сомнительные блага, смысл перемен значительно яснее. Ведь деньги, которые в противном случае были бы потрачены на Империю, смогут быть потрачены на социальные реформы у себя дома. Именно в этом смысле бывшая Империя может служить логическим переходом к государству всеобщего благосостояния. То, что одним представляется щедростью, для других — предательство.