Оглавление

Налоги могут быть разделены на две большие категории — те, которыми мы сами себя облагаем и те, которыми мы облагаем других. Налоги первой группы, примеров которых а истории очень мало, самоограничительны. Они могут возникнуть в кризисные периоды, и по прошествии кризиса эти налоги отменяются. Такие налоги существовали в ранний период истории США. Существовали они и в Великобритании XIX века. Известны и другие примеры, имевшие место как в древней, так и в современный периоды истории. С другой стороны, большинство налогов взимаются с людей другими людьми. Налоги, существовавшие в древних монархиях, принадлежали именно к этому типу. Таковыми являются и прогрессивные налоги сегодняшнего дня для всех доходов выше среднего, за принятие которых голосуют те, кто не будет платить самые высокие налоговые ставки.

Налоги, налагаемые на других, неизбежно повлекут за собой рост расходов, и расходы будут расти в соответствии со Вторым законом Парксинсона. Естественным ограничителем является тот предел, выше которого жертва отказывается платить. Этот предел и ограничивает рост налогов. В древние времена отказ платить следовал тогда, когда сборщик налогов требовал свыше 10% валового продукта. У нас недостаточно информации, но имеющиеся данные говорят о существовании налогов в диапазоне от 5 до 10%, причем в некоторых случаях налоговые ставки приводят к крушению экономики. Сейчас очевидно, что сумма налога несколько больше затрат на то, чтобы уклониться от уплаты налога. Так, естественным пределом для таможенной пошлины был 2,5%, а для налога на землю естественной предельной ставкой была 10%. Такая ставка должна быть связана с затратами и с риском миграции. Ранний пример миграции подобного рода обнаруживается в «Книге исхода». Фараон обложил израильтян оброком службы. «И египтяне заставили детей Израиля служить усердно и на строительных работах и на всех полевых работах». В определенный момент израильтяне рассудили, что пришло время уходить.

В Малайе XIX века китайские оловодобытчики отдавали малайскому вождю до 10% добычи в качестве платы за «охрану». Если с них требовали больше, они трогались с места и шли в другой район разработок, где вождь требовал меньшую плату. Некоторые вожди реагировали так же, как и фараон и с таким же результатом.

В качестве не очень точного обобщения можно сказать, что производители мира поняли из своего опыта, что им всегда придется отдавать кому-либо 10%, будь это бандит, феодал или чиновник из Департамента налогов и сборов. В любом случае ситуация примерно одинакова. Если удается избежать одного сборщика налогов, все равно приходится платить дань. Так что отчисления около 10% можно считать законом природы. Когда отчисления поднялись выше названного уровня, для израильтян пришло время изучать атлас. В конце концов, должны же быть лучшие места, чем Египет, да так это и есть на самом деле.

История государственных финансов подводит к очень соблазнительному выводу о том, что люди готовы платить налоги до определенного предела, например, до 10% от суммы дохода. Но это совершенно неправильный вывод. Нормальный человек неохотно платит любой налог по любой ставке в любое время. И налогоплательщик будет жаловаться одинаково энергично независимо от налоговой ставки.

Китайцы, например, никогда не считали выплату десяти процентов справедливым налогом, что бы ни говорили по этому поводу ученые. Однако они считали такой налог неизбежным и обычным. Отметив недовольство налогоплательщиков древности, следует также указать на те обстоятельства, которые делали возможным уклониться от налогов. Дело в том, что и в Римской империи, и в Китае миграция, по крайней мере между провинциями, была сравнительно легка. Ситуация в корне меняется, когда некуда идти или когда налоги повсюду высоки. В таких экстремальных обстоятельствах десятипроцентный предел повышается. В жестких границах современного национализма налогоплательщик чувствует себя как в мышеловке. Налоги возрастают до некоторого нового уровня, выше которого налогоплательщик отказывается платить. Каков же этот уровень?

Этот важный вопрос обсуждался известным экономистом Викторианской эпохи Дж. Р. Маккулоком, который отметил следующее:

«Угнетение либо возвышает людей, превращая их в героев, либо низводит их до уровня рабов. Сходным образом налогообложение в зависимости от того способа, с помощью которого оно осуществляется, либо делает людей трудолюбивыми, предприимчивыми и богатыми, либо, напротив ленивыми, духовно опустошенными и бедными».

В данном случае Маккулок говорит о пределах налогообложения в терминах реакции налогоплательщиков, которая может меняться в зависимости от обстоятельств. Из дальнейших замечаний этого автора видно, что он рассматривает налоги в определенных пределах. Маккулок, в частности, ожидал встретить значительное сопротивление в выплате налога от 10 до 15% от дохода. Налогоплательщика подобное сопротивление приводило к тому, что это фактически был налог на честность или, другими словами, субсидия мошенничеству «...если налог взимался по ставкам 10, 15 и 20%, это могло вести к откровенной проституции принципа налогообложения и к подрыву основ национальной честности».

Заключение Маккулока по этому вопросу основывается не только на личном опыте. Действительно, налогоплательщик, уехав с данного места, ищет другие способы уклониться от налога. Мы видели, Что британские налогоплательщики 1909 г. подобным образом снижали свой теоретический налог в 1 шиллинг до 73 3/4 пенса с фунта стерлингов. Если налоговые ставки выше 10%, усилия, направленные на то, чтобы уклониться от налога, интенсифицируются, так что затраты времени и энергии дают лучший результат, чем если бы они были направлены на поручение дополнительного дохода, с которого снова пришлось бы платить налог. Ясно, что налоговые ставки от 10 до 20% дохода налогоплательщика устремляют инициативу и предприимчивость налогоплательщика в новую сферу, которая совершенно невыгодна для общества в целом. Более того, интеллекту, направленному на уклонение от налогов, должен соответствовать интеллект, направленный на сбор налогов, и несмотря на всю предприимчивость государства, от каждого нового налога получаются меньшие доходы, чем от предыдущего налога. Теоретически, но крайней мере, налог может достигнуть такого предела, когда дальнейшее повышение налоговых ставок не приводит к росту доходов от этого налога. Однако до достижения налогом этого предела, ситуация может измениться иным образом.

Что происходит, когда прямой налог изымает 25% национального дохода? На -этот вопрос примерно в 1923 г. впервые ответил лорд Кейнс. Именно он указал, что превысив определенный предел, налоги ведут к инфляции. Когда существует высокий налог на доходы промышленного производства, наниматели могут снизить налог, распределив доходы среди персонала — подобная щедрость немногого стоит. При пониженной сопротивляемости к требованиям увеличения зарплаты, стоимость денег снижается.

Один из способов, посредством которого могут быть распределены доходы, представительство. Некоторые американские обозреватели уже обратили внимание на инфляционный эффект «экономики представительских расходов». Многие исполнители низшего ранга предпочитают представительский счет более высокой зарплате, которая облагается значительными налогами и должна быть потрачена более экономно. Именно они посещают рестораны, оплачиваемые представительским счетом, где обедают почти в полной темноте. В данных обстоятельствах участники обеда не могут прочесть цены меню, но это никого не заботит. Для компании это особая, менее дорогая форма вознаграждения. Для общества это новая (пусть и не главная) форма инфляции, имеющая возможно, меньшие масштабы.

С ростом инфляции политика обесценивания денег находит всеобщую поддержку. Это ведет к тому, что кредиторы государства, вкладывающие деньги в государственные ценные бумаги, оказываются обманутыми, и этот обман становится обычным.

Списывая значительную часть национального долга, государство вновь становится платежеспособным, и истинная цена налогов начинает снижаться. Как это было отмечено Колином Кларком в 1945 г., при налоговых ставках свыше 25% национального дохода цель подоходного налога не будет достигнута. Этот аргумент привлек внимание значительного числа специалистов, но не все экономисты были согласны с таким выводом. В то время как многие эксперты признавали, что должны существовать определенные пределы налоговых ставок, они считали, что эти пределы варьируют в соответствии с национальным характером и другими обстоятельствами. Покойный сэр Стэффор Криппс, как известно, считал, что Великобритания способна вынести ничем не ограниченные налоги и эта концепция лежит в основе британской финансовой политики. Те, кто разделяют точку зрения Криппса, могут указать на британскую историю, начиная с 1939 г. Сборщики налогов в Великобритании (как центральные, так и местные) забрали 25,4% национального дохода в 1938 г. и 39,8% в 1947 г., и еще большую долю в 1950 г. (40,1%), не вызвав экономической катастрофы. Этот вопрос обсуждался в 1953 г. на симпозиуме, организованном Институтом налогов, большинство делегатов которого пришли к выводу, что Великобритания доводит себя налогами до смерти. Мало кто был готов сказать, выше какого предела нельзя повышать налоги и мало кто согласился бы высказать некое общее правило, применимое для всех стран во все периоды истории.

Из дискуссий по этому вопросу лишь ясно — люди готовы платить высокие налоги, борясь за свое существование; когда в качестве альтернативы выступает разрушение, люди готовы платить налоги вплоть до 50% национального дохода. Отказ платить имеет место лишь тогда, когда возникают сомнения в том, имеет ли смысл подобное существование. Очевидно также, что атмосфера кризиса сохраняется в определенной степени после того, как война закончена. Народ могут призывать к проявлению патриотизма, обещая лучшее будущее. Однако нет оснований полагать, что оргия взаимного разрушения приведет к Лучшему миру, но соответствующие обещания делаются и часто в них верят. В Великобритании, по крайней мере, налоги, достигающие 40% национального дохода, выплачивались в течение многих лет без всякого просвета. Ответственные лица всегда склонны считать, что все в порядке и что повышать налоги можно до бесконечности. Фактически результаты грабительского налогообложения накапливаются медленно. Исторические примеры иллюстрируют этот процесс, растянутый на много лет. В настоящее время скорость этого процесса повышена, но не настолько, чтобы стать заметной. Более важно отметить симптомы, характерные для течения болезни. Среди этих симптомов последовательная потеря влияния, свободы и стабильности.

Потеря влияния следует из потери силы. Для некоторых из потенциально самых воинственных держав в 1909 г. цифры по налогообложению приведены в табл. 3.

Между этими странами были значительные различия в уровне развития и в богатстве. Однако факт остается фактом, что перед первой мировой войны Великобритания была страной, облагаемой наибольшим количеством налогов, при этом Франция далеко отстояла от нее, занимая второе место, а Австро-Венгрия была на третьем месте, немногим уступая Франции. Были страны, влияние которых резко упало в послевоенные годы. Две страны, где налоги были самыми низкими, максимально повысили свое влияние. К 1938 г. наибольшее бремя налогов несли, в порядке убывания, Германия, Великобритания и Франция — вновь это были страны, чье влияние впоследствии упало. При важной роли других факторов страна, подобная США, которая в 1938 году сочетала богатство с низким уровнем налогов, представляла большую силу, чем страна с высоким уровнем налогообложения еще до того, как началась война. Контраст между способностью нести тяжелое бремя налогов и низким налогообложением является признаком скрытой силы, которая не тратится впустую. Потенциальные противники не могут не отметить высокий уровень налогов в настоящее время в Великобритании и Франции. Они сделают вывод, что ни одна из этих стран не будет роевать, за исключением тех случаев, когда потребуется защищать свои границы. Страна в подобной ситуации, не имеющая видимого запаса силы, способна иметь лишь незначительное влияние на международные дела. Никто не поверит, что такая беззубая страна попытается сделать все возможное, чтобы расширить или обезопасить свои интересы. Она мало что может сделать даже для того, чтобы поддерживать мир с соседями. В большинстве случаев такую страну будут просто игнорировать.

Итак, начальное воздействие высокого уровня налогообложения в мирное время - это снижение влияния данной страны на мировые дела. Затем происходит потеря личной свободы. По этому поводу нельзя не процитировать Томаса Джеферсона:

«Я считаю экономию одной из первых и наиболее важных добродетелей, а общественный долг является самой страшной опасностью. Для того чтобы сохранить нашу независимость, мы не должны позволить нашим руководителям накапливать государственный долг. Мы должны сделать выбор между экономией и свободой излишеств и подчинения... Если мы залезем в такие долги, налогом должны облагаться наша еда и питье, все предметы первой необходимости и излишества, наш труд и наши развлечения... Если мы сможем помешать правительству попусту тратить труд народа под предлогом заботы об этом народе, народ будет счастлив». Это пророческие слова. «Пустая трата труда народа под предлогом заботы о народе»—вот то, чем занято наше правительство.

В основе свободы лежит частная собственность. С частной собственностью связано самовыражение в области архитектуры и искусства. Частная собственность не может существовать там, где все принадлежит властям, даже если они частично уступают свои права на владения. Современный миф гласит, что доходы - это всего лишь уступка государства.

Налогообложение предназначено для того, чтобы способствовать равенству. Налогообложение, которое превышает реальные общественные потребности, и, прежде всего, налоги, взимаемые по прогрессивной шкале, препятствуя накоплению частного капитала, несовместимы со свободой. Выступая против государства, которому принадлежит все, индивидуум не имеет средств защиты и не имеет что защищать. Действительно, для обычного человека, не являющегося художником или ученым, возможность самовыражения состоит в основном в улучшении своего жилища, в уходе за садом, посадке деревьев и в воспитании потомства. Теряя все эти возможности самовыражения, человек теряет свою индивидуальность, свободу и надежду.

Еще один результат высоких налоговых ставок в мирное время—потеря стабильности. Имеется много человеческих достижений, включая и наиболее ценные достижения, которые требуют более одной человеческой жизни для завершения. Человек может сочинить симфонию или написать пейзаж, организовать дело или управлять порядком в городе. Но он не может построить собор или вырастить дубовую аллею. Еще в меньшей степени он может завоевать себе репутацию, достаточную для того, чтобы стать государственным деятелем в развитом и сложном современном обществе. Для всего этого необходима преемственность усилий в течение нескольких поколений, а правительства обычно не имеют такой преемственности. При партийной системе правления, особенно в рамках демократического государства, политика постоянно частично или резко меняется. Семья же биологически стабильна. Так что ища стабильности в обществе, мы можем обратиться к семье. Но как может функционировать семья, если в течение каждого поколения ее облагают тяжелыми налогами с частичной конфискацией имущества после каждой смерти? Как одно поколение может обеспечить трамплины для следующих поколений? Без подобного трамплина все должны начинать с нуля и никто не сможет выделиться, а в такой ситуации нельзя ожидать выдающихся результатов. Без длительных усилий, без стабильности ни одна цивилизация не способна выжить в течение длительного времени.

Из этого анализа невозможно определить максимальный уровень налогообложения. Пока ясно, что имеются некоторые последовательные точки на шкале налогов, связанные с появлением отрицательных явлений. При налоговых ставках равных 10% национального дохода, капитал начнет мигрировать. Если утечка капитала предотвращается либо в силу каких-то обстоятельств, либо путем применения специального законодательства, налоги могут возрасти до 20%, но при этом преодолевается сопротивление, которое принимает форму уклонения от налогов, упорного и весьма квалифицированного. Налоговые ставки выше 20% будут давать пропорционально меньший доход. Налоговые ставки выше 25% ведут к серьезной инфляции, причем доход от налога значительно снижается. При налоговых ставках в 30% происходит снижение влияния страны в мире, которое очевидно в начале лишь специалистам, затем становится очевидным всему миру. При 35% ставках снижается уровень стабильности. Ставка в 36% ведет к развалу, полному и окончательному, пусть не всегда немедленному. Дальнейшее повышение налоговых ставок, целесообразное и, возможно, необходимое в военный период, смертельно опасно в период мира. Для большинства стран налоговая ставка в 36% представляет собой шаг в пропасть.

В одном отношении сравнение с пропастью не точно, так как крушение всей нации выглядит менее драматично, чем крушение автомобиля или человека. Нация может существовать определенное время на займы и на капитал. Несмотря на крушение, существует хотя и уменьшающийся, но все же ценный запас целостности, предприимчивости, энергии и надежды. Пожилые люди будут продолжать работать в силу привычки и тогда, когда молодежь не будет видеть в этом смысла. Люди будут продолжать копить деньги, несмотря на то, что их прошлые накопления утрачиваются. Профессиональная гордость сохраняется даже вопреки тому, что работник получает за свой труд лишь небольшую долю того, что давала ему его профессия. Хотя источник питания отключен, машина продолжает работать определенное время. В течение некоторого времени замедление движения даже незаметно. Далее двигатель завизжит, будет работать с повышенной пульсацией, затем с более медленной пульсацией, медленнее закрутится маховик и станут видимы его спицы и, наконец, двигатель со скрежетом останавливается.

Такая упрощенная модель событий в экономике не дает какого-то правила относительно идеальной налоговой ставки. Ситуация не упрощается и тем фактом, что некоторые службы - обучение, образование и страхование жизни - должны обеспечиваться отдельными людьми, если они не обеспечиваются государством.

Уровень этих услуг делает затруднительным даже сравнение уровней налогообложения в разных странах. Ясно одно - последовательное перенесение ответственности от отдельного человека к государству не может не ослабить личность. Ясно, что где-то необходимо провести черту. Традиционная 10%-ная налоговая ставка поддерживается опытом, но иногда может возникнуть необходимость превысить ее. Там, где существуют эти причины, налогообложение должно остановиться на отметке в 20% от национального дохода, если считать, что этот налог пропорционален и что никакой доход не облагается прямым налогом свыше 25%. Проблема состоит не в том, как исходно снизить расходы на социальные услуги или оборону. Проблема прежде всего в том, как направить усилия и творческий потенциал, с одной стороны со сбора налогов, а с другой—с уклонения от уплаты налогов, в нужное русло.