Оглавление

Расточительство, как и налоговая система, возникло в период войны. Люди, не рассчитывающие долго прожить, имеют свой взгляд на то, как нужно тратить ресурсы. Матрос, выпускающий торпеду, артиллерист, разрушающий снарядом здание, заслоняющее сектор обстрела, летчик, посылающий смертоносный груз из своего четырехмоторного бомбардировщика, не слишком задумываются о расходах. Те, кто никогда не платит по счету, не думают об экономии. Разрушение расточительно, а война и есть разрушение. Для тех, кто может и не дожить до завтрашнего дня, вполне естественно, например, пустить рояль на дрова, чтобы согреться именно сегодня. Это бодрое равнодушие к собственности и расходам начинается на поле боя и распространяется далеко в тыл, достигая Уайтхолла. Там расточительство сочетается с избытком кадров — бесхозяйственностью другого толка, на которую автор обратил внимание в своей предыдущей книге.

Было бы неверным предположить, что избыток кадров - новая проблема. В Британском музее существует папирус, датированный 288 г. н. э. и подписанный Сервеусом Африканусом. Этот папирус адресован губернатору района Среднего Египта. Он гласит: «Из докладов ясно, что значительное число людей, желающих откормиться за счет казны, изобрели себе титулы вроде контролеров или управляющих, посредством которых они не приносят никакого блага казне, но поглощают прибыли». (Папирус 752).

Здесь проблема схвачена очень точно, и нам нечего прибавить к этому отчету благородного римлянина. Для воителей Уайтхолла военная расточительность тесно связана с избытком кадров - черта, эндемичная для этого ведомства. Все это было известно и прежде. Особенность Великобритании и США состоит в том, что там, несмотря на огромные военные расходы, в мирное время вооруженные силы совершенно не готовы к войне. Это наиболее характерно для Великобритании, где население более воинственно настроено, чем считают иностранные правители. Для Великобритании характерно разительное несоответствие некомпетентности правительства военным успехам, которые постоянно сопутствуют этой стране.

Начать с того, что британцы более способны к войне, чем к какому-либо иному делу, проявляя во многих (хотя и не во всех) случаях полезное сочетание решимости, целеустремленности, предприимчивости и находчивости. Все эти качества дополняются ленью, часто проявляемой воинами. Тем более замечательно, что военные приготовления в Великобритании всегда были чрезвычайно неэффективны. Правительство всегда склонно готовиться к войне так, как если бы она была предпоследней. Так, в годы, предшествующие второй мировой войне, британская армия проходила такую подготовку, которая несомненно принесла бы ей победу в Бурской войне, произойди она вместо второй мировой войны. Военнослужащие были предусмотрительно одеты в форму, прекрасно гармонирующую с южно-африканским вельдом, где их присутствие выдавал бы лишь зеркальный блеск портупей и металла. Маневры офицеры обычно проводили верхом, и все повозки были на конной тяге. В знак того, что противник открыл огонь, размахивали флагом. Обычно командир на своем белом коне в сопровождении адьютанта и офицера разведки въезжал на вершину подходящего холма, подносил к глазам бинокль и говорил: «Вот противник!» Затем па высоте появлялись командиры рот, тоже верхом на конях, размахивая картами. Потом командир отдавал приказ: «Вы, Карузерс, будете атаковать здесь, а вы, Виллабн будете в резерве здесь». Вслед за этим офицеры уезжали на отведенные им участки. Иногда высказывались сомнения, так ли уж будут необходимы в будущей войне лошади - ведь в прошлой войне они не сыграли большой роли, но подобные соображения тут же отвергались как ересь.

Защитники традиционного ведения войны утверждают, что готовиться к будущей войне непрактично. Британский план ведения войны по их мнению состоит в том, чтобы подождать начала войны, посмотреть, как будут развиваться события и затем сесть и подумать, какое потребуется вооружение. Целесообразность такого метода, влекущего обычно тяжелые потери в начале кампании, аргументируются тем, что противник, будучи агрессором, знает лучше, когда начнется война и соответственно вооружается. Быть в постоянной готовности к войне страшно дорого. Лучше всего следует сконцентрироваться на боевом духе. Воспитание моральных качеств, как утверждают сторонники этого метода подготов-ки к войне, и полезно и дешево. Мы несомненно победим в любой войне, потому что, как учат школьные учебники, мы всегда побеждаем!

В этих аргументах в пользу развития мирной экономики было бы что-то привлекательное, если бы они основывались на фактах. Печальная реальность состоит в том, что военные расходы Британии в мирное время всегда были значительны и что противник, неизменно лучше подготовленный к войне, всегда тратил на вооружение меньше, чем мы считали. Это особенно относится к Германии перед второй мировой войной. Сейчас очевидно, что наши представления о полной реорганизации германской промышленности к 1939 г. было неверным. Более того, сейчас нам известно, что Германия не была вполне готова к войне и в 1943 г. После того, как британские ВВС практически стерли с лица земли Гамбург, военное производство в Германии возросло. Дело в том, что ремесленники, которые прежде занимались, например, производством керамических пивных кружек, вынуждены были пойти работать на военные заводы. Действительное различие между двумя подходами состоит не в размере трат на войну в мирное время, но в том, как тратить. Немцы тратили деньги на танки и пушки, покупаемые в основном у частных военных фирм. Британцы, напротив, тратили значительные суммы денег на содержание чиновничьего аппарата и на технократию. Что касается тяжелого бремени гражданского чиновничьего аппарата в вооруженных силах - об этом много говорилось и много было написано. Достаточно отметить, что есть и бюрократия, одетая в военную форму, и эта бюрократия в равной мере неспособна организовать сопротивление агрессору. Деньги, истраченные на бумажное творчество, могли быть с большим успехом потрачены на артиллерию и противотанковое оружие.

Этот последний пункт следует рассмотреть более детально. Нас всех учили в школе, что первая мировая война началась после нескольких лет тщательной подготовки, и что британцы были как обычно неподготовлены и даже'не задумывались о войне. Эта картина не совсем точна. Печально, но факт, что Великобритания потратила больше денег на свои вооруженные силы, чем Германия, но с очень незначительным результатом. Данные о военных расходах для Великобритании и Германии на 1911 г. Приведены в табл. 4.

В результате такого распределения расходов Великобритания получила небольшое преимущество на море, значительно уступая Германии на суше. Если основываться на расходах, соотношение численности германской армии к британской должно быть 10:7. Фактически превосходство германской армии в численности было гораздо более значительным. Британская армия в 1911 г. насчитывала 254 000 регулярных солдат вместе с территориальными войсками. Германская армия, которая, напротив, к 1903 г. стоила меньше, чем британская и насчитывала 622000 военнослужащих.

Когда в 1914 г. началась война, немцы выставили 98 дивизий—11 кавалерийских и 87 пехотных. Британцы наскребли лишь 7 дивизий (1 кавалерийскую и 6 пехотных) и 14 территориальных дивизий, неукомплектованных и плохо обученных. Даже если принять, что германские пехотные войска в заморских гарнизонах насчитывали еще 6 дивизий (1 кавалерийская и 5 пехотных), германская армия составляла 4400 тыс. человек по сравнению с 417 тыс. у англичан, а количество дивизий у немцев было 98 по сравнению с 27 британских. И немцы противопоставили свои пулеметы британским винтовкам. Британцы, как считают, понимали в войне больше, чем их враги или друзья, так как они незадолго до этого воевали, но во всех других отношениях британская армия уступала германской. Британцы проголосовали за военные расходы, но это все, что они сделали. Деньги были растрачены на переписку и перепечатку, на клерков и чернила. Британскую бухгалтерскую систему по силе вредоносного воздействия (на своих) вполне можно приравнять к вражескому корпусу.

Первая мировая война ничему не научила британцев, и они вступили во вторую мировую ВОЙНУ с той же разобщенностью сил и с тем же соотношением расходов; Поскольку германское правительство не публиковало военной статистики после того, как Гитлер пришел к власти, можно лишь гадать о его военных расходах. Согласно предположениям, военные расходы Германии были 1333 млн. фунтов стерлингов в 1938 г., тогда как точная цифра британских военных расходов была 391 млн. фунтов стерлингов. Затратив на подготовку к войне такую внушительную сумму. Великобритания так и не смогла повторить даже свои показатели 1914 г. Вместо 7 дивизий было укомплектовано лишь 4. Кроме того, было 5 дивизий зенитной обороны и 13 территориальных дивизий. При наиболее оптимистичном расчете общее количество британских дивизий составило 22. Это были плохо обученные и плохо вооруженные, но в основном укомплектованные дивизии. Военные расходы немцев были в три раза больше британских и можно было ожидать, что Германия укомплектует 75 новых дивизий. Однако немцы отмобилизовали 105 дивизий, 6 из них бронетанковых и 4 моторизованных.

Есть основания полагать, что после войны соотношение между затратами и возможным результатом не только не улучшилось, но наоборот, ухудшилось. Кстати, расточительство характерно не только для армии (да и не только в Великобритании). ВМС Великобритании на 60% укомплектованы гражданскими лицами (по данным на 1958 г.). Число этих штатских значительно выше, чем во время второй мировой войны, когда флот был значительно больше. При этом важную роль в сохранении большого числа штатских во флоте играют профсоюзы. Например, красить флагшток имеет право лишь корабельный плотник, и профсоюз проследит за тем, чтобы это правило не нарушалось. В самом Адмиралтействе занято на 6 тыс. больше штатских, чем в 1933 г. Всего из 300 тыс. людей, получающих зарплату в Адмиралтействе, лишь 15% служит на кораблях, так что на одного морехода приходится 5 сухопутных моряков. Для сравнения можно сказать, что армия США имеет не менее 1180 тыс. штатских служащих—устрашающее количество, несомненно, принесшее бы победу, если бы победа зависела от веса межведомственной корреспонденции.

До сих пор говорилось в основном о расточительстве Великобритании, связанном с воеными расходами. Однако в США цифры, отражающие бесхозяйственность военного ведомства, высоки как нигде. Из каждых 100 долларов, собранных в качестве федерального подоходного налога, как было подсчитано сенатором Бриджесом, 59,5 доллара тратится на оборону, 10,5 доллара идет на обслуживание федерального долга (являющегося в основном результатом войны) и 6,6 доллара на нужды ветеранов. Эти траты на оборону значительно увеличили федеральные расходы, которые составили 20% валового национального продукта (85000 млн. долларов), а к 1957 г. достигли 26% валового национального продукта (440000 млн. долларов). После второй мировой войны Федеральное правительство управляло 700 крупными и 19000 мелкими предприятиями, теряя на этом ежемесячно почти 1000 миллионов долларов.

Хорошо известна ситуация, когда для проекта тщательно готовятся чертежи, а проект в конце концов бракуется. Стоит попробовать иной путь. Поразительно то, какое количество средств потрачено, прежде чем проект будет отправлен в мусорную корзину. В 1958 г. Пентагон, как ожидают, потребует дополнительно оборудования на 7500 млн. долларов. Расходы флота включили 68 млн. долларов на ракету Регулус АА. Этот проект был закрыт. Затем было потрачено 200 млн. долларов на эксперимент с гидропланами, который не удался. Чтобы не отстать, ВВС понесло следующие расходы: 60 млн. долларов на запчасти для истребителя Ф 100—этот истребитель не был принят на вооружение; 70 млн. долларов на ракету ГУЗ—проект прекращен; 374 млн. долларов на ракету Раскал класса воздух-воздух - проект прекращен и 750 млн. долларов на управляемую ракетуНавахо—проект Прекращен. Может сначала подумать, а затем тратить деньги? Но не так работает правительство. Если есть доллары (а они есть), надо их тратить.

Когда мы узнаем, что Объединенные начальники штабов нуждаются в еще четырехстах сотрудниках и среди них 31 вместо 13 младших и помощников секретарей, а кроме того, им требуется дополнительно 70000 м2 площади с мебелью, всего на 350000 долларов. Эти расходы воспринимаются как относительно небольшие, какими на самом деле они и являются. Оглушенные сообщениями о том, что брошены на ветер миллионы долларов, можем ли мы ожидать, что налогоплательщики будут беспокоиться о расходах юридических отделов в министерстве обороны и других отделов, которые занимаются лишь тем, что делают заявки на патенты, которые Правительство США выпускает неизвестно по какой причине? К чему простому налогоплательщику беспокоиться о том, что счет в 13 долларов 94 цента, выплаченный бывшим служащим, содержит фактуру на 28 машинописных страниц с подписями двух подполковников, трех министров, одного капитана, одного лейтенанта и трех начальников гражданских отделов? Кто такой налогоплательщик, чтобы возражать против всего этого, и какой будет толк от этих возражений? Ведь он всего лишь человек, который должен оплатить этот счет.

Расточительство чиновников широко известно, но мастшабы бесхозяйственности технократии не привлекают достаточного внимания. Обычно считается, что технические эксперты в противо положность администраторам делают нужную работу. Более тщательное знакомство с фактами показывает, что армия технократов в Великобритании, напротив, препятствует прогрессу.

Изобретения и новые идеи поступают от полковых офицеров и от инженеров, занятых в промышленности. Технократы занимаются лишь тем, что отвергают изобретенное как бесполезное. Если исходить из тех жалких изобретений, которые принимаются, можно подумать, что отвергаемые проекты уже совсем дебильны. Но, к сожалению, это не так. Когда танки фон Рудстеда разбили польские армии в 1939 г., изобретатель противотанкового ружья (оно было изобретено в 1937 г.) безуспешно пытался заинтересовать чиновников Военного министерства в оружии, которое могло бы сразу же остановить немецкий блицкриг. И это не был единичный случай официальной закоснелости, ведь самое лучшее оружие поступало откуда угодно, но не из королевских арсеналов.

Кулеврины, используемые против испанской армады, были изделием сассекских оружейников. Пехота Мальборо была вооружена легким оружием, сделанным в Бирмингеме. Стрелки Веллингтона имели на вооружении штуцеры Бейкера, а его артиллерия была снабжена снарядами, изобретенными лейтенантом Шрапнелем. В царствование королевы Виктории были поставлены креп-кие официальные заслоны на пути изобретений, и жизнь изобретателей была полна разочарований. Такие люди, как Метфорд, Миллз, Стоукс, Поумрой, Льюис, Лемезюрье, Бёрни и Блэккер в основном боролись напрасно. Результат этого точно сформулирован Блэккером. По его мнению те танки, которые мы сейчас имеем, должны были быть у нас в 1937 г., наша полевая артиллерия 1939 г. была как раз такая, какая была нужна нам в 1914 г., наши полевые орудия 1914 г. были несколько лучше, чем орудия Норденфельдса в Коленсо в 1899 г., тогда как наши 15-41унтовые пушки, используемые в Южной Африке, возможно справились бы с афганской артиллерией в Майванде в 1878 г. Самое странное во всей этой истории—каким образом британцы уступали в вооружении не только таким технически искушенным людям, как французы и немцы, но и тем, кто в качестве оружия используют подручные средства. Так, мы понесли больше потерь, чем следовало, от ланкастерских штуцеров и инсургентов янки, от самодельных винтовок афганских племен и даже от автоматов Ирландской революционной армии. Какой бы ни была его репутация в футболе, военные заслуги вульвичского арсенала весьма скромны.

Мы вполне могли бы обойтись без нашей официальной военной технократии. Самое лучшее оборудование было разработано и произведено частными фирмами, а не государственными арсеналами. Что касается официальных ученых, им лучше работать с компанией Б. С. А. или Викерс-Армстронг. Последняя фирма к 1928 г. обеспечила Великобритании самые лучшие танки в мире. В 1959 г. британский пехотинец снабжен автоматической винтовкой не из Вульвича, а из Бельгии. С самого начала лучшее оружие производилось для спортсменов, а военные технократы все- гда тащились сзади.

Было бы достаточно серьезным, если бы результаты нашей системы измерялись лишь устарелостью нашего оружия. Но много бесхозяйственности связано и со сложностью устройства и с производством запасных частей. Несколько лет назад было отмечено, что предохранители для бомб и снарядов, выпускаемые миллионами, производились в соответствии с 200 спецификациями и размерами и из самых разных материалов от чугуна до пластмассы, в то время как они могли быть стандартизованы для каждого требуемого диаметра. Совсем недавно были заменены все трубы центрального отопления на одной из баз британских ВВС не потому, что они были изношены, но в связи с тем, что они к тому времени прослужили двадцать лет, и это был их официальный срок службы. Ситуация еще усугубляется в связи с использованием устаревшей системы бухгалтерского учета, к которой армия возвратилась после того, как была отвергнута значительно более эффективная система.Подлинная экономия была точно определена покойным Элбергом Хаббартом как прямая противоположность экономии на необходимом и скупердяйстве. Согласно Хаббарту, экономия «означает предотвращение бесхозяйственности, сохранение всех ценных материальных и энергетических ресурсов и устранение беспорядка». Это верно, но следует отметить, что мы усугубляем бесхозяйственность через усложнение и еще большую беспорядочность, и эта тенденция нарастает с 1924 г. Типична в этом отношении история, рассказанная о военном министре, история, которая могла быть рассказана о ком угодно, кто занимал эту должность. Министр спросил одного сержанта, все ли есть у его солдат. Сержант ответил, что им не хватает magazines. Министр был шокирован и начал обсуждать снабжение армии периодическими изданиями, не поняв, что сержант имел в виду магазины автоматических винтовок. Здесь характерна тенденция в первую очередь думать о роскоши, а затем уж об оружии. Того сержанта может быть потом убили в бою, потому что у него не было противотанкового ружья. А может он уцелел и дожил до ружья Смита и орудия Испано. Но ни в том ни в другом случае его не спасли бы номера «Сельской жизни» или «Сферы».

Тенденция думать прежде всего о роскоши теперь усиливается. Современный военный корабль изолирован фиброглассом и отделан противоударным пластиком пастельных тонов, которые психолог считает успокаивающим взгляд. Гальюны отделаны фарфором, койки - дубовыми панелями. Из газетного отчета неясно, установлены ли на корабле орудия. Из этого описания может создаться впечатление, что линейный корабль «Тигр» - это судно для увеселительных прогулок. Действительно ли матрос, привлеченный во флот посулами безопасности и комфорта, это такой человек, который нужен флоту, пусть решают эксперты, но Адмиралтейство окажет нам плохую услугу, если затраты на внутреннюю отделку будут обеспечиваться за счет экономии на боеприпасах или за счет недопоставки судов. Если корабль потоплен превосходящими силами противника, то экипажу вряд ли поможет пружинный матрас особой конструкции.

Особенно удручает в истории морской и военной администрации то, что попытки сэкономить обычно кончаются дополнительными тратами. В самом деле, между 1860 и 1871 гг. было значительное сокращение военных ассигнований, но значительные усилия Рэндольфа Черчилля обнаружили определенную тенденцию, которая вскоре стала нормой. Черчилль обратил внимание на колоссальные и бессмысленные траты в вооруженных силах. Он доказал, что крепости таковы, что их невозможно удержать, что артиллерия устарела и т. д. Он также доказал, что Адмиралтейство экспортировало австралийские мясные консервы в Австралию, ямайский ром на Ямайку и рис и Индию, один отдел Военного министерства стоил 5000 фунтов в год. Задача этого отдела состояла в контроле за годовыми расходами в 250 фунтов стерлингов. Отчеты были составлены таким образом, что Парламент не имел представления о стоимости этой службы, а расходы тем временем вырастали до миллионов фунтов стерлингов. Но требования снижения расходов неизбежно превратились в требования большей эффективности. Так, согласно сэру Уинстону Черчиллю, бывает всегда.

«Правительство и его официальные советники в подходящий момент с присущими им опытом и ловкостью меняют свою позицию. Признаются компрометирующие факты, которые нельзя уже более скрывать. Политики объясняют, что эти факты - результат небрежного отношения или неспособности их предшественников. Признается правомерность требований общественностью более совершенного военного оборудования. Политики утверждают, что они не сойдут со своего пути, они уверяют, что существующие недостатки будут устранены. Они устранят выявленные злоупотребления и вскоре пошлют счет министру финансов...»

Попытки добиться экономии средств в ВВС через Парламент обычно обречены на провал. Будет неверным, однако, утверждать, что Парламент никогда не предпринимал таких попыток - они предпринимаются постоянно. Парламент пытается сэкономить на фортификационных сооружениях, на военной форме и на военных оркестрах. Все эти тенденции имеют глубокие политические причины. В частности, с 1715 г. британцы редко проявляли энтузиазм относительно фортификационных сооружений. Этот недостаток энтузиазма объясняется нашим печальным опытом в использовании таких конструкций. Либо фортификационные сооружения устаревали до того, как они подвергались нападению, а часто и до их завершения, либо они сдавались врагу в результате поражения армии, происшедшего вдалеке от самих укреплений. Что касается военной формы и военной музыки, британское общественное мнение часто рассматривает войну как нечто зловредное, а военный церемониал - как нечто еще более зловредное. Покончить с барабанами и знаменами для многих было бы более приятно, чем покончить с самой войной. Так что предложение сэкономить на всем, что ярко и громко звучит, всегда вызывает радостную реакцию среди тех, для кого театральное и аморальное лишь различные аспекты одного и того же порока.

В заморских территориях недавняя тенденция экономии на фортификационных сооружениях приняла необычную форму стратегического удержания тех мест, которым была дана политическая независимость. Первый обескураживающий опыт этой политики в зоне Суэцкого канала не помешал нам проделать то же са-мое на Кипре и в Сингапуре и (после некоторого колебания) Мальте. Дарование демократических свобод колонии—это жест, сочетающий добродетель с экономией. Это одновременно и популярно и дешево—значительно дешевле, например, обеспечения высшего образования или технической помощи. За таким актом обычно следует рост местных налогов. Но несмотря на то, что гарнизон значительно сокращается, считается, что данное место удерживается нами, и это вопреки тому, что водообеспечение и гражданская рабочая сила практически находятся в ведении иностранной державы. И даже если это было не так, при наличии войск необходимый минимум включает штабных офицеров, санитаров, денщиков, клерков, заведующих складами, психологов, техников, поваров, посудомоек и врачей—специалистов по профессионально-техническим заболеваниям. Теоретически пехоту можно вернуть назад в случае необходимости. Безусловно возможно (хотя и дорого) отправить войска на самолете в Малайю или на Кипр, но вряд ли эти войска могут быть затем переведены в Гибралтар или Гонконг. Это нельзя сделать потому, что войска в Малайе могут задержаться на годы, а могут и не вернуться вообще.

Фортификационные сооружения в Великобритании становятся предметом экономии еще и по следующей причине. Они были в в основном построены в 1845—1860 гг., причем многие из них были предназначены для спасения Великобритании от Наполеона III. Некоторые из этих фортов, построенные для береговой обороны, имеют определенную ностальгическую притягательность. Они слегка напоминают крепости из папье-маше, которые до сих пор можно купить в магазинах игрушек. Некоторые из этих сооружений имеют определенное отношение к обороне Британии в 1940—1941 гг. С определенными предосторожностями эти крепости были даже заняты войсками. До сих пор они изображаются в виде белых пятен по распоряжению начальников картографических отделов, озабоченных секретностью. Сейчас все считают, что срок службы этих крепостей подошел к концу. Специалисты считают, что парапетные стены с бойницами и подъемные мосты не сыграют значительную роль в ядерной войне. Так что сейчас, по-видимому, подходящий момент для того, чтобы продать эти крепости по сходной цене. Миллионы, потраченные на них, брошены на ветер. Теперь остается лишь торговать живописным ландшафтом и утешаться тем, что больше не надо будет выделять значительные средства на содержание крепостей. Однако, земельный отдел Военного министерства очень неохотно расстается с чем бы то ни было, будь то красивая местность, превращенная в танкодром, или цитадель, не используемая в настоящее время для каких-либо целей. Земельный отдел предпочитает компромисс, отдавая территорию, на которой расположена крепость, в аренду на 99 лет за незначительную плату или на 21 год за плату совсем уж пустячную.

В Великобритании есть очень красивые форты, которые сейчас используются в качестве курятников. Почему так происходит? Может быть Военное министерство чувствует неприятие к войнам Викторианской эпохи? Даже если это было и так, эти форты могли бы срочно потребоваться в экстренной ситуации. Нет, Военному министерству не нужна земля, и оно не предвидит возможности, что эта земля потребуется. Единственно, что Военное министерство хочет, это чтобы вопрос о данной собственности оставался открытым. Ведь если дело закрыто, всегда могут поднять вопрос о раздутых штатах. Когда же продажа совершается, то землю предпочитают продавать другому отделу или местному правительству. В этом случае вырученная сумма составит четверть той, которая могла бы быть получена, если бы покупатель был частным лицом. При этом об интересах налогоплательщика никто никогда и не подумает. Вообще, нет и мысли о финансовой ответственности, напротив, ответственные лица часто попросту неспособны решить, нужна ли данная территория или нет. На заморских территориях часто идут на компромисс, оставляя базу, но удаляя гарнизон. В Великобритании вопрос решается таким образом, что форт фактически ликвидируется, но остается на бумаге.

Попытки сэкономить на обмундировании постоянно сводились К тому, чтобы сделать полевую форму пригодной и для ношения на парадах. Эта мысль возникла после первой мировой войны. Хотя, безусловно, попытка экономии здесь присутствует, в результате нее возникла ни на что не годная военная форма.

И боевой подготовке, несомненно, мешало знание солдатами положений, что та форма, в которой им сегодня придется преодолевать препятствия, завтра должна быть безукоризненно вычищена и выглажена для парада. Как только стало ясно, что парадная форма не должна одновременно использоваться как боевая, возник вопрос, зачем ей быть грязно-зеленого цвета. Почему не синей, зеленой или, может быть, ярко-красной? Но мысль о том, что форма должна удовлетворять романтически настроенную молодежь, была еще более неприемлема, чем цена дополнительной материи. Поэтому форма осталась цвета хаки. Мы и теперь не покончили с этой глупостью. То же самое желание немного сэкономить не на том, на чем действительно следовало экономить, привело к ликвидации портупеи у офицеров в начале второй мировой войны с целью экономии кожи. Вслед за этой реформой последовал приказ офицерам всегда носить пистолет. А это без портупеи было очень затруднительно. Таким образом, попытки экономии на форме делаются, но всегда имеют плачевный исход.

То же самое можно сказать и о полковом оркестре. Каждый раз, когда возникает вопрос о необходимости экономии, говорят о том, что нужно убрать полковой оркестр. Существует немного важных и преуспевающих институтов, которые столь упорно изгонялись. Все это мало повлияло на их судьбу. Здесь налицо пуританское отношение. Все яркое и нужное является первейшим объектом экономии. Есть ли в этом смысл? Ведь пение флейты и звук волынок, вселяющие бодрость, привлекательны для молодых людей. Знамена и барабаны играют, таким образом, важную роль. Но это настолько очевидно, что все запрещающие приказы автоматически не выполняются. Экономия на фортификационных сооружениях приносит минимальную отдачу. Экономия на обмундировании проводилась неоднократно и неправильно, но, по крайней мере, она действительно проводилась. Но дурацкие попытки избавиться от полкового оркестра с самого начала ни к чему не приводили и на стук пишущей машинки бюрократу отвечает пение боевого рожка и барабанная дробь.